Наверное, она многим казалась странной, неуклюжей или даже глупой.
Ее длинные волосы болтались ниже поясницы.Хотя иногда, переступая через себя, она немного отрезала их, как отрезают кусок своей жизни, чувствуя при этом не то облегчение, не то сожаление.Чаще всего, она прятала свои длинные локоны за глупыми прическами.Косичка или непонятный хвост, сделанный так неаккуратно, но так старательно, только добавляли ей наивности.Но когда рассплетала свои шикарные волосы, освобождая их от странных плетений, она ставала прекрасной.Взоры девушек с шивелюрой поменьше наполнялись завистью, а парни восхищались длинными каштановыми волосами.
Темно-карие глаза никогда не врали.Они казалось наполненные каким-то содержанием, открытые для этого мира, как развернутая книга, лежавшая на столе перед учеником.В них можно прочитать ее мысли, увидеть эмоции и желания.
Девушка любила думать.Думать обо всем на свете....
О утренней прохладе, и как соловей прекрасно поет по вечерам, о том как наивно маленькая тучка пытается изобразить грозу.Она понимала многое не по годам, и не понимала ничего, словно ей пять лет.Наивно верила в чудеса, хотя знала что их нет.Она боялась перемен в своей жизни, хотя они и не избежны, она боялась одиночества, хотя была и так одинока, боялась непонимания, хотя была и так не понята, боялась во многом признатся себе, хотя давно призналась… Она перестала понимать себя....
Она не открывалась такой, которой была на самом дела, она хотела быть частью общества.Хотя как не старалась, ее взгляды часто отличались од взглядов толпы, как отличается черное и белое, или огонь и вода.
Она знала, что её никогда не поймут...
